Исчезнувшие мечети в сёлах Колеч и Карагоз | ЦРО ДУМК

Пятница

29

марта

19
Рамазан
1445 | 2024
Утр.5:00
Вос.6:18
Обед.12:53
Пол.16:20
Веч.19:17
Ноч.20:36
Времена намазов
Календарь 2024

Намаз

Исчезнувшие мечети в сёлах Колеч и Карагоз

Опубликовано:

Крымские мечети времен Золотой Орды и Крымского ханства относятся к трём архитектурным типам. Самым распространенным был так называемый «базиликальный» тип: здание мечети было вытянуто вдоль, покрыто двух- или четырёхcкатной черепичной крышей, а изнутри зачастую разделено рядами колонн на три части. По такому образцу строилось большинство мечетей на полуострове: от старокрымской мечети Узбек-хана и бахчисарайской Биюк-Хан-Джами до крошечных саманных мазанок, служивших мечетями в глухих степных районах.
Ко второму типу относились мечети стамбульского образца: квадратные в плане, с колоннами внутри и при входе, сверху покрытые несколькими свинцовыми куполами. Этот тип был редким и сложным по конструкции, к нему принадлежали самые красивые культовые сооружения в Крыму – такие как Ханская мечеть в Кезлеве и снесенная в 19 веке мечеть Сулеймана в Кефе.
Существовал в Крыму и третий, самый древний тип мечетей. Их форма представляла собой куб с восьмигранной надстройкой. Они не имели колонн ни внутри, ни снаружи, а накрыты были единственным куполом, над которым дополнительно сооружалась шатровая кровля из черепицы или каменных плит. Такой тип строений пришел из архитектуры сельджукских султанатов и сооружался только во времена Золотой Орды; даже в эпоху Крымского ханства мечетей данного типа уже больше не строили. До начала 20 столетия дошло лишь семь таких построек: мечети в сёлах Колеч и Карагоз (Новопокровка и Первомайское Кировского р-на), Эски-Сарай и Шейхкой (Пионерское и Давыдово Симферопольского р-на), мечеть в Судакской крепости, а также плохо сохранившиеся руины Куршун-Джами в Старом Крыму и мечети Султан-Сарай в селе Джанкой (Подгорное под Феодосией).
Легко заметить, что большинство сооружений из этого списка расположены на востоке Крыма. Это поясняется тем, что в эпоху Орды именно восточная часть полуострова, прилегающая к городу Кырым (нынешний Старый Крым), служила средоточием культурной и религиозной жизни крымских татар. После образования независимого ханства и основания Бахчисарая политический и культурный центр Крымского государства переместился с востока на юго-запад Крыма, и вслед за ним поближе к новой резиденции ханов перебралась и немалая часть населения. А Эски-Кырым из блистательной столицы превратился в тихий городок, и лишь монументальные мечети в окрестных сёлах напоминали о временах, когда Восточный Крым был более многолюден и богат.
В эпоху Крымского ханства судьба этих древних мечетей сложилась по-разному. Куршун-Джами была разрушена, видимо, ещё во время ордынских усобных войн на рубеже 14 и 15 веков и затем не восстанавливалась. Судакская Падишах-Джами служила гарнизонной мечетью для небольшого османского караула, размещённого в крепости. Поскольку в документах ханской поры не найдено упоминаний об общинах мечетей Карагоз, Эски-Сарай и Султан-Сарай (хотя эти мечети были весьма крупными по масштабам ближайших сёл), остаётся предполагать, что в ханское время они либо пустовали, либо лишь изредка использовались жителями расположенных рядом селений. В отличие от них, мечети в Шейхкое и в Колече сохранили свое значение после падения Золотой Орды, и во времена Крымского ханства были известны на всю страну как влиятельные суфийские центры. Таких центров в Крыму насчитывалось четыре, и вес их в жизни ханства был столь велик, что их называли «четырьмя столпами крымской государственности». Подробнее о значении этих «четырёх очагов» я расскажу в следующих очерках, а сейчас просто перечислю сёла, где они находились: Чуюнчи под Акмесджидом (к этому центру относился и «дом хафизов» в соседнем селе Шейхкой), Эфендикой неподалёку от Бахчисарая, Ташлы-Шейх-Эли в центре степного Крыма и, наконец, Колеч неподалеку от Эски-Кырыма.
Упоминание в этом списке Колеча даёт ответ на вопрос, почему в этом крошечном селении, затерянном среди старокрымских равнин (оно было настолько незначительным, что в сталинские времена Колеч даже не переименовали, как большинство прочих сёл, а попросту ликвидировали), построили столь величественную мечеть, что её размеры намного превышали потребности местных жителей. Более того: в некоторых старых документах само село названо не просто «Колеч», а «Колеч-Мечеть» – то есть, мечеть была столь важна, что даже прилегающее к ней селение получило название в её честь.
Мечеть действительно была впечатляющей. Высокий тонкий минарет над её кубическим зданием и каменной кровлей издалека виднелся со степных горизонтов. Зайдя внутрь, посетители наверняка поражались изяществу резного михраба, равного которому не было нигде в Крыму: удивительное сплетение пятиконечных звёзд, лилий, геометрических розеток превосходили своей сложностью даже узоры на знаменитой мечети Узбека. На старых снимках михраба видны надписи – возможно, в них указывался год постройки и имя ордынского хана, при котором было возведено сооружение. Однако качество снимков не позволяет разобрать букв, и эта информация, к сожалению, безвозвратно утрачена.
Документов суфийской общины, проживавшей при этой мечети, не сохранилось. Однако в описании 17 века говорится о том, что здесь был похоронен шейх – «святой Ахмед-эфенди, предсказатель и великий султан», как называет его автор описания, Эвлия-челеби. Вероятно, захоронение Ахмеда-эфенди располагалось в крупнейшей постройке на здешнем кладбище: открытом дюрбе с шестью колоннами. Люди верили, что здесь (как и на других азизах) происходят чудеса: «На его могиле безграничны благодеяния приходящим и уходящим» – пишет об этом Эвлия, указывая тем самым, что мечеть в Колече была местом всеобщего паломничества. Дважды сообщается и о том, что у покойного Ахмеда-эфенди теперь во всём Крыму сорок тысяч последователей-мюридов, «носящих рубище» и «с бритыми усами». И хотя цифра «сорок тысяч», часто по разным поводам встречающаяся в красочных текстах Эвлии, это не статистические данные, а просто образное выражение, означающее «очень много», нет сомнений, что влияние суфийского центра в Колече действительно распространялось по всему Крыму, поскольку на другом конце полуострова, в Кезлеве, тоже существовало текие, названное в честь Ахмед-эфенди из Колеча, причем оно считалось лучшим из всех трёх кезлевских текие.
Имеющиеся данные о мечети в Колече не слишком подробны. Однако даже они выглядят просто-таки кладезем информации по сравнению с полным отсутствием сведений о мечети в Карагозе. Еще в позапрошлом веке исследователи отмечали, что это, вероятно, самая древняя мечеть в Крыму – и архитектурные особенности строения дают все основания для такого предположения.
Село Карагоз было дальним предместьем ордынской столицы полуострова, города Кырым. Оно стояло в очень оживленном месте: на главной дороге между Кырымом и генуэзским портом Каффа. И хотя Карагоз известен как место крупного сражения ордынского и генуэзского войска в 1434 году, основу отношений соседей составляли не войны, а взаимовыгодная торговля, объём которой был очень значителен. Наверняка в Карагозе, как и в соседнем селе Тамгаджи, располагались таможенные пункты, караульные посты, склады товара и постоялые дворы для купцов, прибывавших на рынки Кырыма со всей Орды и Центральной Азии за редким итальянским товаром. В свете этого становится понятным, почему одна из самых первых крымских мечетей была выстроена именно здесь, на подступах к столице.
К великому сожалению, в последепортационные годы список ордынских мечетей Крыма, которых и без того оставались считанные единицы, сократился ещё вдвое. Древние мечети в Колече, Карагозе, Шейхкое и руины мечети в Джанкое были снесены и разобраны на стройматериалы. Невозможно понять логику властей, которые одной рукой внесли на памятникоохранный учёт ордынские мавзолеи Эски-Юрта (внутри них были устроены склады и хранилища бензина, но сами здания уцелели) – а другою бесследно стёрли с лица земли неплохо сохранившиеся постройки возрастом в 6-7 веков, культурная ценность которых была несомненна даже с точки зрения марксистской науки (ведь уцелевших золотоордынских построек, кроме Крыма, не осталось больше нигде в СССР).
Так или иначе, нам теперь остаётся лишь всматриваться в старые иллюстрации, запечатлевшие эти исчезнувшие памятники крымской истории, и по крупицам собирать любые сведения об их прошлом.

 

Олекса Гайваронский