Хорошо известно, что Бахчисарай стал столицей Крымского ханства лишь почти сто лет спустя после основания этого государства: ведь Крымское ханство было образовано Хаджи Гераем в 1441 году, а Бахчисарай основан его внуком, Сахибом I Гераем, в 1532-м. А в промежутке между этими двумя датами столица Крымского ханства располагалась сначала в городе Кырым (Эски-Кырым, Старый Крым), а с 1450-х по 1530-е годы – в Кырк-Ер.
Под названием Кырк-Ер в 15 и 16 веках обозначалась местность к востоку от нынешнего Бахчисарая, которая включала два населенных пункта: первым из этих пунктов была горная крепость на вершине скального утеса (ее теперь называют Чуфут-Кале), а вторым – поселок в ущелье у подножия крепостной скалы. Этот поселок возник намного раньше Бахчисарая, но впоследствии был поглощен разросшейся ханской столицей и превратился просто в квартал на восточной окраине Бахчисарая. С 16 века это селение носило название Салачик.
На рубеже 15 и 16 столетий хан Менгли I Герай, сын основателя Крымского ханства Хаджи Герая, возвел в Салачике целый комплекс новых построек, призванных подчеркнуть столичный статус ханской ставки. Согласно старой традиции, соблюдавшейся и в столицах других мусульманских государств, таких статусных сооружений должно было насчитываться пять: главная столичная мечеть, медресе при ней, дворец правителя, кладбище правящей династии и какое-нибудь благотворительное сооружение для всех горожан (в столицах других стран это могла быть лечебница или приют для бедных, а в Салачике таким заведением стала общественная баня).
Две из этих пяти столичных построек, возведенных тогда Менгли Гераем, дошли до наших дней почти в целости (будучи, к тому же, качественно отреставрированы в 2004-09 годах): это Зынджырлы-медресе и дюрбе первых крымских ханов. А остальные три постройки, к сожалению, не сохранились: от ханского дворца Девлет-Сарай уцелел лишь входной портал, от ханской бани остался лишь фундамент поблизости от стен Зынджырлы-медресе, а на месте мечети стоит новое строение.
Одному из этих трех исчезнувших памятников – столичной мечети Менгли I Герая – и посвящен сегодняшний очерк.
Судя по сохранившимся в архивах документам, эта мечеть стала первой постройкой, с которой хан начал строительство своего нового столичного комплекса. Первые упоминания о ней появляются в письмах Менгли Герая в 1498 году. Принявшись за благоустройство своей столицы, хан испытывал серьезную нехватку средств: ведь ему в те годы приходилось еще и вести оборонительную войну против последних ордынских правителей, которые не признавали независимости ханства и пытались вернуть Крым себе. Потому он писал своему союзнику в борьбе против Орды, московскому великому князю Ивану III: «Я дал обет украсить дом Аллаха, но средств в моих руках мало, жемчугов мало, что мне делать?».
Менгли Герай не мог требовать от Ивана, чтобы тот помогал ему строить мечеть, однако предполагалось, что два союзника могут обменяться дружескими дарами, и это поможет разрешить финансовые затруднения хана. Потому Менгли Герай направил своих послов в Москву не только с письмом, но еще и с подарком для князя. Подарок был необычным и редкостным: это был золотой перстень с рубином, который раньше принадлежал знаменитому османскому султану Мехмеду II Завоевателю, умершему в 1481 году. Эту реликвию в память о своем отце когда-то прислал хану сын покойного султана, теперешний османский падишах Баезид II. Подобные подарки в виде личных вещей правителей исключительно высоко ценились в то время и считались знаком близкой дружбы и крепкого союза.
Не случайно хан упомянул в своем письме и про жемчуга. Жемчуг с Индийского океана, доставлявшийся в Крым восточными купцами, был хотя и не слишком масштабной, но довольно частой статьей крымского экспорта в Москву. Продавая его там, крымские торговцы закупали на вырученные деньги меха, которые затем перепродавали в Крыму с большой выгодой. Вот и теперь хан отправил со своими доверенными лицами в Москву на продажу партию жемчуга из собственной казны: 175 жемчужин разных размеров, попросив Ивана, чтобы тот выкупил их за 70 тысяч денег (что в два раза превышало их настоящую стоимость), и, сообщив, что вырученный излишек пойдет на строительство мечети.
Ответ князя хану на это послание не сохранился, но мало сомнений в том, что Иван III выполнил просьбу Менгли I Герая: ведь Крым тогда был для Москвы ценным союзником, оба правителя вместе боролись против Орды, и потому такие взаимные услуги были полезны для укрепления их союза.
Строительство ханской мечети продолжалось 10 лет – об этом можно судить из того, что когда мечеть была готова, в закладной плите на ее входе рядом с именем Менгли Герай-хана была указана дата 914 (1508) года.
После этого мечеть Менгли Герая в Салачике на протяжении нескольких десятилетий служила главной мечетью Крымского ханства. Но уже довольно скоро, в 1532 году, хан Сахиб I Герай основал Бахчисарайский дворец. Туда из Салачика переместилась ханская ставка, и там, в Бахчисарае, была возведена новая главная столичная мечеть: Биюк-Хан-Джами при Ханском дворце. А мечети Менгли Герая в Салачике осталась более скромная роль: теперь она стала использоваться как мечеть при Зынджырлы-медресе, которое продолжало действовать и после переноса главной ханской резиденции из Салачика в Бахчисарай.
Сейчас уже непросто представить, как в точности выглядела ханская мечеть в Салачике: ведь она давно снесена, а на ее фундаменте теперь стоит другое здание, построенное намного позже. В советские времена постройка на месте старой мечети использовалась как столовая психоневрологического интерната, а после перевода этого заведения в другое место заброшенное здание пустеет, постепенно превращаясь в руины. В его разрушающихся стенах местами еще видны участки старинной кладки – это и есть последнее, что напоминает о ханской мечети.
По-видимому, мечеть Менгли Герая была скромным, небольшим по масштабу сооружением. Она не вызывала интереса у художников и фотографов прошлых лет, и никто из них не успел толком зарисовать или отснять ее до сноса, потому общий облик мечети остается неизвестным. И хотя один рисунок 1803 года запечатлел в этом месте Салачикского ущелья некую мечеть с полуразрушенным минаретом, этот рисунок нельзя считать целиком достоверным: в этом можно убедиться, сравнив, насколько неточно на нём изображено стоящее поблизости ханское дюрбе (истинный облик которого, в отличие от мечети, хорошо известен).
Несомненно, наши скудные сведения о мечети Менгли I Герая в Салачике могли бы серьезно обогатиться благодаря археологическим исследованиям. Такие исследования помогли бы освободить фундамент мечети от поздних надстроек и выяснить общий план здания – а это позволило бы архитекторам сделать выводы об изначальном виде мечети. Не исключено даже, что под землей могут быть обнаружены некие надписи или предметы, способные пролить свет на прошлое этой постройки. Лишь после такого изучения, когда исторический облик здания будет восстановлен, можно будет приступать к проектам реконструкции мечети (а такие проекты на протяжении последних 15 лет выдвигались уже не раз). Однако основательных археологических исследований на фундаментах старой разрушенной мечети пока еще не проводилось.
Олекса ГАЙВАРОНСКИЙ